Не могут люди вечно быть живыми,
Но счастлив тот, чьё будут помнить имя.
        (Алишер Навои)

24-08-2012

Сердобольный губернатор

«Красовский не чиновник, Красовский – человек!»
Рассказ о томских губернаторах второй половины XIX века: Н.В.Родзянко,
А.П.Супруненко, В.И.Мерцалове, И.И.Красовском.

Давно замечено, что авторитет и уважение зарабатываются годами, а потерять их можно за один миг. И это касается не только простых смертных. Ничто так не обесценивает государственную власть, как нечистоплотные люди, ею облеченные. Некрасивая история почти полуторавековой давности, главным героем которой стал томский губернатор - самодур Герман Лерхе, наделала много шума и заставила власти более осмотрительно подходить к подбору первых лиц в губерниях. Чтобы вернуть пошатнувшийся авторитет власти на территории от Алтайских гор до нарымской тайги, требовался мудрый и неподкупный администратор. К счастью, в России в те времена такие хоть изредка, но попадались. Николай Васильевич Родзянко был из их числа. Всю свою жизнь он верой и правдой служил царю и отечеству, дойдя до должности псковского вице-губернатора.

В последние месяцы пребывания в Томске господина Лерхе город напоминал грозивший взрывом бурлящий котел. Однако Родзянко оказался хорошим пожарным. С его приездом градус общественного недовольства резко пошел вниз. Несмотря на крайне слабое здоровье (он мог писать, только поддерживая правую руку левой), в своем кабинете Николай Васильевич подолгу не засиживался, не забывая удостаивать вниманием различные учреждения как в Томске, так и в провинции. Многие в губернии прониклись к нему уважением. Жители Мариинска даже избрали его почетным гражданином своего города. В отличие от своего предшественника Родзянко имел устойчивую репутацию честного и бескорыстного служаки, из-за чего никаких грязных сплетен о нем не ходило. В годы его губернаторства в Томске появился Владимирский детский приют и было введено новое городовое положение. Начальные школы стали открываться не только в уездных центрах, но и в сельской глубинке.

К великому сожалению, в октябре 1871 года достойного во всех отношениях губернатора не стало: «сгорел на работе». Инспектируя пересыльную тюрьму, он заразился тифом и спустя несколько дней скончался, открыв печальный список губернаторов, умерших в Томске. После его смерти многие томские слуги народа облегченно вздохнули и перекрестились. Их можно было понять: за пять губернаторских лет Николай Васильевич оторвал от кормушки больше нечистоплотных чиновников, чем восемь его предшественников. Не зря среди городских обывателей ходила легенда, по которой из могилы Родзянко еще долго раздавался истошный крик: «Я вас, канальи, по 3-му пункту».

Но, как говорится, свято место пусто не бывает. Всего через месяц освободившееся кресло занял действительный статский советник Андрей Петрович Супруненко. Губернаторскую лямку он тянул рекордно долгий срок – почти девять лет, и тем удивительнее то, что в мемуарах современников он практически не упоминается, а его личное дело или формулярный список не сохранились. Однако, если судить по архивным документам, можно сделать вывод: дело свое он знал, томичей устраивал и ни в какие сомнительные истории не ввязывался.

Именно при нем П.И. Макушин развернул бурную общественную деятельность, открыв первый в Сибири книжный магазин, детский сад, частную типографию и общество помощи бедным учащимся. А ведь не одобри эти начинания губернатор, ничего бы не было.

Перемены в жизни Андрея Петровича наступили весной 1880 года, когда его непосредственный начальник, генерал-губернатор Западной Сибири вдруг решил провести смену кадров. Возможно, Супруненко допустил какую-то служебную оплошность, а может, в чем-то не угодил своему шефу. В те времена полновластным хозяином Сибири был именно генерал-губернатор, и ему ничего не стоило упросить императора назначить в Томскую губернию нового наместника. Им нежданно – негаданно стал скромный управляющий Омской контрольной палатой Василий Иванович Мерцалов, чему больше всего удивился он сам. Впрочем, ничего странного здесь не было. Для сибирских губернаторов, в отличие от их коллег из европейской России, при назначении не требовалось ни значительного административного стажа, ни известности. Вот и получалось, что подчас огромной территорией командовали весьма сомнительные люди (один пример с господином Лерхе чего стоит). Тем не менее в случае с Мерцаловым выбор оказался вполне удачным.

Вновь назначенный губернатор поначалу производил впечатление человека закомплексованного, нерешительного и подавленного новыми обязанностями. Однако быстро освоился, вошел в курс дела и заработал не хуже своих предшественников. Главной заботой Мерцалова в то время было строительство Томского университета, начавшееся в августе 1880 года. Поскольку дело это было важное, государственное, то председателем комитета по его постройке стал сам губернатор.

При активном содействии Мерцалова с 1 марта 1881 года начало выходить первое частное издание – «Сибирская газета», цензором которой соизволил стать он сам. Мерцалов, не имевший связей и никому не известный в столице, наивно думал, что новая газета будет прославлять губернатора как мудрого и просвещенного правителя, каким он , в принципе, и был. Но, к его великому сожалению, редакционный коллектив во главе с П.И. Макушиным превыше всего ценил независимость и стать лейб-органом его губернаторского величества наотрез отказался. Поскольку Мерцалов был человеком воспитанным и незлопамятным, никаких репрессий сотрудников не последовало, и красный цензорский карандаш практически бездействовал. Но все менялось, когда губернатор уезжал в командировки, а его обязанности исполнял управляющий Томской казенной палатой Гиляров, имевший репутацию завзятого ретрограда. Вот тогда от «Сибирской газеты» летели пух да перья, а ее журналисты томительно считали дни до возвращения Мерцалова.

Несмотря на все либеральные реформы Александра 2, число государственных преступников, отправлявшихся на «перековку» в Сибирь, не уменьшалось, и Томская губерния продолжала оставаться одним из центров ссылки. Но если для Лерхе все ссыльные, а политические в особенности, были людьми максимум третьего сорта, то при Мерцалове многим врагам самодержавия в Томске жилось, как у Христа за пазухой. Царский наместник лично хлопотал об их устройстве на работу и поиске приличного жилья. При его молчаливом согласии видные революционеры-народники В.Ф.Волховский и С.Л. Чудновский стали членами редколлегии «Сибирской газеты» и получили не только стабильный заработок, но и возможность писать практически все, что им заблагорассудится.

Вот только такое человечное отношение губернатора к политссыльным пришлось не по нраву некоторым местным чинушам типа Гилярова. В Санкт-Петербург, в резиденцию министра внутренних дел графа Д.А.Толстого полетели подметные письма, в которых яркими красками расписывались мифические прегрешения Мерцалова. Особый упор делался на то, что Волховского, Чудновского, Адрианова и других крайне неблагонадежных господ губернатор принимал в любое время, а верные слуги отечества были вынуждены часами дожидаться его аудиенции.

Самое печальное, что к травле Мерцалова подключилась и либеральная газета «Восточное обозрение», издававшаяся в то время в Санкт-Петербурге. А все дело в том, что ее редактор, видный деятель Сибирского областничества из-за какого-то пустяка насмерть разругался с редколлегией идейно близкой «Сибирской газеты». Вот и решил насолить ее покровителю. Увы, такова уж характерная черта российской интеллигенции: ссориться и враждовать не по идейным соображениям, а из-за глупых мелочных обид и недоразумений.

Возмущенный министр вызвал Мерцалова на ковер и в резкой форме потребовал от него объяснений. Василию Ивановичу ничего не стоило опровергнуть все гнусные наветы. Но он не стал этого делать. Оскорбленный подлым предательством своих подчиненных, он подал в отставку.

Томская общественность с тревогой ждала его преемника, опасаясь, что просвещенного Мерцалова сменит какой-нибудь мздоимец или держиморда в генеральском мундире. Но страхи были напрасными. Иван Иванович Красовский оказался не менее достойным человеком, чем его предшественник. Биография Красовского типична для российского губернатора. Сначала военная служба в должности адъютанта командующего армии во время Севастопольской кампании 1854 – 1855 годов. По ее окончании он устроился инспектором в Московский университет, где быстро снискал уважение студентов и своим либерализмом, и покровительством университетской вольнице. В годы правления царя-освободителя Александра 2 такие люди были в чести и имели большие возможности для служебного роста. Вот и Красовский спустя всего несколько лет получил солидный пост московского вице-губернатора. Москвичи любили Ивана Ивановича за неподкупность, добрый нрав и отзывчивость. И он отвечал им взаимностью, не допуская в сердце России ни революционных безобразий, ни чиновничьего произвола. К сожалению, маленький провинциальный Томск в те времена не шел ни в какое сравнение с красавицей Москвой. Поэтому указ о своем назначении привыкший к столичной жизни Красовский воспринял без энтузиазма, даже несмотря на формальное повышение по службе.

Собственной резиденции у томских губернаторов тогда еще не было, из-за чего московскому гостю пришлось арендовать особняк купца Ненашева в начале улицы Миллионной. Поначалу Красовский жил в гордом одиночестве, поскольку к своим шестидесяти годам продолжал оставаться убежденным холостяком. Но вскоре к нему из Москвы приехала приятная молодая особа по имени Ольга, которую он всем представлял как свою племянницу, хотя про нее болтали всякое. Одни злые языки называли ее любовницей губернатора, а другие – внебрачной дочерью.

Томичам новый начальник губернии понравился сразу, хотя он никому не повысил жалованья, не боролся с грязью на томских улицах, да и трудоголиком, прямо скажем, не был. Красовский откровенно не любил сибирских чиновников, считая их почти поголовно взяточниками, невеждами и интриганами. Однако с должностей никого не снимал и образцово-показательных судов над ними не устраивал. Будучи по натуре человеком вспыльчивым, мог и накричать на своих подчиненных, но быстро отходил. И потом запросто извинялся перед ними.

В отличие от Мерцалова Красовский гораздо прохладнее относился к политическим ссыльным,  а вот дворянам, сосланным в Томск за небольшие уголовные прегрешения, очень даже сочувствовал. Ему совершенно не нравилась независимость «сибирской газеты», но закрывать ее он не решался, так как П.И.Макушин вел редакционную политику очень осмотрительно, а опускаться до откровенного полицейского произвола Красовский себе не позволял.

Он не блистал сократовским умом, но обладал жизненной мудростью и смекалкой, которые позволяли ему с честью выходить из затруднительных ситуаций. При всех своих достоинствах Красовскому были свойственны и некоторые человеческие слабости. Тщеславен был Иван Иванович, любил прихвастнуть и всегда стремился стать героем газетных заметок, неважно где – в Москве или в Томске. Покидая свой рабочий кабинет, Красовский мгновенно превращался из губернатора в настоящего светского льва. При нем общественная жизнь в Томске забила ключом. За два года он не пропустил ни одного званого вечера и ни одной театральной премьеры, причем, зная его любовь к Мельпомене, артисты, бывало, по часу и более не начинали представление, пока его губернаторское величество не соизволит явиться в театр. Пил он только благородные французские вина, которые выписывал из Москвы, водку принципиально игнорировал.

Несмотря на свои шестьдесят, Красовский открыто ухаживал за первой томской красавицей Ольгой Сниборской, нисколько при этом не смущаясь сплетен и кривотолков. Местные поборники нравственности во главе с Гиляровым не раз прозрачно намекали Красовскому, что царскому наместнику так вести себя не подобает, напоминая о печальной участи его предшественника, навлекшего на себя гнев графа Д.А.Толстого. Но губернатор оставался глух к этим предостережениям, говоря: какое дело министру до его личной жизни, ведь он исправно делает свое дело и не берет взяток. Один из его подчиненных очень метко выразился о своем губернаторе: «Красовский – это не чиновник, а человек».

Известие о его скоропостижной смерти, последовавшей 29 июня 1885 года, повергло Томичей в шок. Старожилы утверждали, что в Томске еще никого не хоронили с таким единодушным сожалением. Проводить в последний путь своего обожаемого губернатора собрался почти весь город. Траурная процессия растянулась более чем на версту. Сначала Красовского решили похоронить в ограде Алексеевского монастыря. Однако его племянница пожелала, чтобы тело ее любимого родственника было погребено в знаменитой подмосковной Троице-Сергиевой лавре. Вот только исполнить ей это не удалось. Беда не приходит одна. На похоронах Ивана Ивановича Ольга простудилась и заболела водянкой. Почти год лучшие томские врачи боролись за ее жизнь, но все оказалось тщетно. Ольга ушла за своим дядей в мир иной, а ее завещание в апреле 1886 года исполнил известный томский купец Егор Голованов.

Спустя три месяца после кончины Красовского на его место прислали Алексея Федоровича Анисьина, бывшего курского вице-губернатора. В Томске он пробыл совсем недолго, не отметившись решительно ничем. Так, сидел у себя в кабинете и занимался бумажной волокитой. Томские обыватели сокрушались, что судьба на этот раз послала им сухого и неинтересного губернатора. Хорошо, хоть Анисьин не мешал никому жить и заниматься своими делами. А вот его колоритного предшественника люди вспоминали еще долго, и только добрым словом.

Виктор Гахов. 

Красное Знамя, 2 марта 2000г.


Назад

Контакты

Адрес: 634009, г.Томск, пер.Карповский,13, офис 509, каб.1

E-mail: s-g-c@yandex.ru, sib-gen-centre@mail.ru

Телефоны: +7-960-975-69-82

Сайт: www.sibgencentre.ru

Томский католический костел.






   


Создание сайта - Топовая Студия